Форум

Как наказывают "Пакарителей Сибири". Автор ULV

Эта история вполне могла произойти в начале 80-х годов двадцатого века в небольшом городке средней полосы РСФСР.

Было начало июня. Светило тёплое солнце, на подоконниках домов распустились яркие цветы. Многие горожане мыслями были уже не в городе, а на море, речке, даче... Многие, но не все. Жильцам квартиры номер семь, расположенной в обычном кирпичном доме на окраине было совсем не до мыслей о предстоящем отдыхе.

Кстати, забыл сказать, что квартира номер семь - обычная двухкомнатная коммуналка, в которой живут две семьи. Юрий Петрович, Ирина Дмитриевна и трое их детей: двенадцатилетняя Светка, десятилетний Ромка и Катя, которой девять. И Зинаида Николаевна с сыном Аликом, который, не только Ромкин сосед по коммуналке, но ещё одногодок, и одноклассник.

Так вот, воздух в квартире номер семь был наполнен отнюдь не ароматами цветов. Воздух был пропитан смесью валерьянки и корвалола. Успокоительные принимала Зинаида Николаевна, сын которой пропал, а вернее сбежал, несколько дней назад.
В записке, которую он оставил, говорилось:
"Мам! У меня всё нормально. Я уехал в Сибирь. Привезу шкуру медведя.
Твой сын Пакаритель Сибири Александр Брусникин."
- Надо же какой "пАкАритель"! - горестно заявляла соседям аликова мать, наливая очередную порцию валерьянки. - Чего удумал!
- Всё будет нормально! Его уже ищут! - как могли, успокаивали её соседи.

И вот, спустя четыре дня после побега Алика, в квартире раздался телефонный звонок. Зинаида Николаевна, уже практически дежурившая у телефона, сняла трубку. Звонили из милиции. Алика нашли почти в двухстах километрах от его родного города. Милиционер заинтересовался, одиноко слоняющимся ранним утром по вокзалу, мальчишкой и отвёл его в отделение. В общем, к вечеру Алик был привезён и передан матери. Вид у Алика был потрёпанным. Штаны порваны с боку. Сам Алик был покрыт дорожной пылью. И даже, вроде, немного похудел. Сердечно поблагодарив милиционера, Зинаида Николаевна потащила сына в ванну, где, несмотря на его протесты, что он уже большой и может вымыться сам, собственноручно его вымыла. После ванны Зинаида Николаевна накормила Алика и уложила спать, сказав, что завтра у них будет долгий разговор.

На другой день, около одиннадцати, аликова мать постучалась к соседям и позвала Юрия Петровича и Ирину Дмитриевну в коридор. О чём они говорили доподлинно неизвестно, но когда Юрий Петрович и Ирина Дмитриевна вернулись, то велели детям идти в комнату соседей.

Когда дети зашли в комнату, то увидели Алика сидящего в трикотажной пижамке на стуле. Вид у Алика был несколько растерянным.
- Ребята, - обратилась к соседям Зинаида Николаевна. - Я уже переговорила с Александром о том, что он сделал, и теперь хочу наказать его за это. Наказать ремнём. Наказать ремнём при вас, чтобы, в следующий раз дважды... трижды, думал, чем сбегать куда-либо. Да и вам думаю, будет наукой, что бывает за такие проступки.
В общем-то, ничего удивительного для соседских ребят в порке Алика не было. Зинаида Николаевна, одна воспитывающая сына, время от времени применяла ремень. Да и Свете, Роме и Кате тоже иногда доставалось ремнём от отца. Но если порку друг друга ребята видели, то о соседской порке они знали только по звукам шлёпающего ремня и рёву Алика. Да по его рассказам. Сейчас им предстояло увидеть воочию, как Алику достаётся от матери.
- Давай, Александр, не будем тянуть! Приготавливайся! - с этими словами Зинаида Николаевна достала из комода ремень.
Алик встал с дивана, медленно стянул трикотажные штаны к коленям и остановился, вопросительно посмотрев на мать.
- Трусы спускай!
- Ну, мам, тут же девочки! Можно я не буду?
- Снимай-снимай!
- Они же тонкие! Можно так?!
- Снимай! Я сказала!
- Я стесняюсь! Девочки!
- Надо же какой стеснительный!
- Ну, ма-а-а-м! - заканючил Алик.
- Значит так, - Зинаида Николаевна подошла к сыну, взяла его за пижаму на плече, подтянула к себе и холодно заявила. - Если ты сейчас же сам не стащишь трусы, то я выволоку тебя во двор, сама спущу их с тебя и выдеру по голой заднице перед всеми. Там будут и девочки, и мальчики и дяденьки, и тётеньки. Выбирай!
- Ладно, сам.
Алик повернулся спиной к ребятам, одной рукой взялся за резинку слипов посередине сзади, а другой рукой посередине спереди. И так, стараясь прикрыться руками спереди и сзади, стянул трусы чуть ниже попы. После этого, продолжая прикрываться руками, начал медленно укладываться на диван.
- Э нет! Подожди ложиться. Так легко ты не отделаешься! - окрикнула сына Зинаида Николаевна.
- Вас как порют? - спросила аликова мать у уже обескураженных ребят.
- Я ложусь животом на стол. - пробормотал Ромка.
- На стол? - Зинаида Николаевна оглянулась на круглый стол с одной единственной центральной ножкой. - Нет, он кувырнётся. Вот что. Александр, иди ко мне.
Алик, всё также прикрываясь руками, и стараясь при этом идти так, чтобы пижамные штаны не спали с колен, подошёл к матери.
- Вставай на колени, задницей к ним. - строго приказала Зинаида Николаевна сыну.
- Ну, ма-а-а-м! Ну, пожалуйста. Не надо так! - по лицу Алика пробежало несколько слезинок.
- А не надо было сбегать! Тоже мне "пАкАритель" нашёлся. Я тебе попокоряю! Я тебя так накажу, надолго запомнишь! Ты у меня шёлковым станешь! Живо на колени! Или на улицу хочешь?!
Хныкающий Алик опустился на колени и Зинаида Николаевна сжала его талию ногами.

- Я тебе сейчас!.. - Зинаида Николаевна замахнулась и со всей силы впечатала ремень в оттопыренный зад сына.
- Ай-я! - взвизгнул мальчишка.
- Ай-я?!.. Я тебе покажу ай-я!.. Ты надолго!.. Запомнишь!.. Как!.. Сбегать из дома!.. "Пакаритель"!.. Нашёлся!..
- Ай!.. Яй! - визжал Алик, получая удары.
- Я тебя!.. Так!.. Выдеру!.. Ты!.. И от дома!.. Близко!.. Не отойдёшь!.. Ты!.. У меня!.. На лестницу!.. За газетой!.. Отпрашиваться!.. Будешь!..
- Пожал-Уй-ста! Пожалуйста, не надо! Не Яй! надо! Прости! Сжаль-ай-ся!
- А!.. Ты!.. Меня!.. Жалел?.. Жалел, я тебя спрашиваю?!.. Что?!.. Не отвечаешь?!.. Нет!.. Ты обо мне!.. Не думал!..
- Я думал! Ай! Думал! Я шкуру! Ой! Медведя! Хотел привезти! - ляпнул Алик, совсем не подумав.
- Медведя?!.. Ну, ты молодец!.. Вот тебе за медведя!.. И ещё раз вот!.. Медведя!.. Да он бы тебя сожрал!.. Вот ещё получи!..
Последним удар пришёлся прямо промеж ягодиц.
- Ай!-Я!-А! - заорал Алик, в глазах у него потемнело.
- Не нравиться?!.. А ты непонятно чем не майся!.. Не доводи!.. Мать!.. До сердечного!.. Приступа!.. Не хулигань!..

Ромка, Света и Катя, как завороженные, не отрывая глаз, наблюдали за наказанием Алика. Такой сильной порки они никогда не видели. В их семье обычно ограничивались пятнадцатью-двадцатью ударами. Да и Алик, по его рассказам, получал примерно столько. Но не в этот раз. Испуганные ребята молча наблюдали, как, дергающийся во все стороны под ударами ремня, зад их соседа быстро покрывался багровыми полосами, некоторые из которых уже потихоньку начинали заливаться синевой. Ребятам было очень жаль Алика, но жуткий страх, сковавший их, не позволял заступиться за товарища.

- Ты!.. У меня!.. Запомнишь!.. Запомнишь!.. Этот день!.. На всю жизнь!.. Запомнишь!.. Я постараюсь!.. - меж тем продолжала лупить сына Зинаида Николаевна.
- Запомню! Ёй-ё! Запомню!.. - рыдал Алик.
- Запомнишь?!.. Точно запомнишь?!..
- Да! Ай! Да! Всю-ю-ю жизнь буду помнить!
- Ну, вот тебе ещё разок для закрепления!.. Да и хватит! – заявила Зинаида Николаевна, понимая, что и так уже перестаралась.

Зинаида Николаевна разжала ноги и отошла от сына. Зарёванный Алик медленно встал, и, стоя боком к ребятам, стал аккуратно растирать багровый зад. Ему уже было совсем не до каких-то там стеснений.
- Трусы-то надень. - сказала мать сыну, а сама подняла, валяющиеся на полу, пижамные штаны и повесила их на спинку стула.
Алик беспрекословно выполнил её приказ, хотя, судя по выражению его лица, натягивать слипы ему было не очень приятно.
- А вы идите к себе. - сказала Зинаида Николаевна Роме, Кате и Свете.

- Ну нифига себе Алик получил. - сказал Ромка сёстрам, когда они вышли в коридор.
- Да уж. Никогда не могла подумать, что бывают такие порки. Жуть! - ответила ему Света.
- Бедный Алик... - пробормотала Катя, на её лице были слёзы.

Где-то через полчаса Зинаида Николаевна ушла на работу. Она и так, с разрешения начальства, пропустила несколько смен, и надо было наверстать упущенное. Сразу после её ухода, ребята заглянули к Алику. Мальчишка лежал на диване, на животе и всё ещё всхлипывал.
- Алик, как тебе?
- Ой! И не спрашивайте. Так сильно никогда не было!
- Да, мы и сами испугались. Наши-то порки мы видели, но они легкие, а тебя вот как...
- Зачем я... в Сибирь... Попа вся огнём горит.
Ребята перевели взгляд на зад Алика. Из-под трусов на ноги вылезали багровые разводы.
- Огнём горит?
- Очень... Ромка, хочешь покажу?
Алик взялся за резинку слипов, но, оттянув их совсем чуть-чуть, сказал - Только пусть Света и Катя выйдут.
- Ладно, выйдем. - сказала Света. - Хотя, чего мы там уже не видели.
Когда девочки вышли, Алик стащил трусы и Ромка смог оценить последствия наказания.
- Ни фига себе. - даже присвистнул Ромка. - Такие синяки точно неделю держаться будут.
- Да, какую неделю! Больше! Запомню я эту Сибирь, запомню.
- А чего тебя туда потянуло.
- Да, сам не знаю... В конце мая, помнишь, читали в школе про Сибирь и её богатства. Вот и захотелось вдруг... Не подумал.
- Да уж. Мой папа говорит, что необдуманные решения - самые дорогие. Расплачиваются за них очень серьёзно.
- Да. Я согласен. Очень сильная расплата... И не только поркой.
- А чем ещё?
- Ну,.. ты понимаешь... ещё стыдно, что девочки видели мой зад.
- Катька и Светка? Да ладно тебе. Какой стыд? Меня отец при них порет. Ничего.
- Ты их брат, тебе ничего... А я нет! Но даже не столько стыдно, что зад, а...
- А что?
- Ну,.. не столько стыдно, что видели зад, а что видели... Ну, там...
От смущения, на глазах мальчишки навернулись слёзы. Алик, чтобы Ромка не увидел слёз, которые вот-вот должны были пробежать по щекам, прикрыл лицо рукой и тихо сказал. - Не сам зад видели, а... там... в попе... И всё остальное...
Тяжело вздохнув, Алик добавил. - Слушай, Ромка, ты иди к себе. А я так полежу пока, без трусов... Так легче...
- Хорошо. Пока Алик.
- Пока, Ромка. Ох, уж и запомню я эту Сибирь.