Форум

Примечания:
Если вас зовут Максим, это не значит, что рассказ про вас.

Макс, шатаясь, позвонил в дверь. Мать открыла дверь.
— Где ты был? Уже три часа ночи! Почему от тебя несёт, как от алкаша?!
Макс еле связно промычал:
— Да мы с Ромкой и Стасом, ик, немного заблудились и вот сейчас пришли.
— Всё ясно. Хорошо начали новый год, — с сарказмом ответила мать и за ухо втащила сына в его комнату через коридор.
— Раздевайся и ложись спать. И поставь себе таз, чтоб на ковёр не блеванул. Завтра утром мы с отцом тебе устроим «рождественского Крампуса».
От последних слов Макс неожиданно протрезвел. Он свалился на колени и заканючил: «Мама, не надо, только не ремень, прошу, только не ремень».
— А ремня и не будет, — отрезала мать. — Завтра познакомишься с новым «учителем». А сейчас спать, если не хочешь завтра себе добавки.
Макс словно не своими пальцами расстегнул куртку, снял шапку и кроссовки, положил их на место и лёг спать. Но с алкоголем боролись волнение и страх. Что может быть хуже ремня? Может, провод от зарядки? Или прутья, которыми дворники подметают улицы? Но всё же спустя пять минут парень провалился в глубокий сон…
***
Утром, первого января, он проснулся днём. Уже было время обеда, и было слышно, как звенели ложки и вилки родителей. Несмотря на стучащую головную боль, Макс вспомнил, что сегодня случится нечто позорное и малоприятное, поэтому он постарался угодить гневным предкам: переоделся в домашнюю одежду — шорты и футболку, - прибрался в комнате и сам привёл себя в порядок. Неожиданно Макс застыл от страха. Он забыл вчера оставить вейп в подъезде. Если родители обшарили его куртку…
Да. В карманах только столетний носовой платок, куча мелочи и телефон с разбитым стеклом. Ну всё. Можно приготовиться к смерти.
Отец вышел из кухни и приказал сыну следовать за ним в гостиную.
— Что это такое? — достал он сыну вейп.
— Это… электронная сигарета, — нервно сглотнув, ответил Макс.
— А почему ты куришь? Хочешь умереть в сорок лет от рака лёгких?! — рявкнул отец, так что Макс сжался в угол.
— Н-нет. Просто все курят, и я тоже.
— Ах, значит все тоже сегодня получат по заднице? Мать, звони соседям, наши сыновья алкоголики и наркоманы.
— Папа, это вовсе не так! — попытался спасти приятелей Макс. — Это я у старшеклассников видел. Они курили, поделились… А водку я вчера не пил! И вино вообще только пару стаканов выпил. Не на донышке, но не больше двух!
— Хватит врать! От тебя несло на весь подъезд! Ты стоял, как животное на задних лапах! — крикнула мать.
Макс понял, что отпираться не получится.
— Ну простите, пожалуйста. Я больше не буду.
— То же самое я слышал два месяца назад. Хорошо, выбирай: либо ты сдаёшь мне на месяц все твои игры, джойстики, планшеты и прочие гаджеты и не выходишь из дома, не считая учебных дней — в школу-из школы -, либо получаешь 100 розог по заднице и нормально отдыхаешь на каникулах.
«Блин, что делать? Месяц без интернета и игр я не протяну, а розги будут в первый раз, и так много. Блииин… Так, ладно. Я мужик, я ничего не боюсь, я выдержу наказание с честью.» — подумал Макс.
— Я выбираю второй вариант.
— Хорошо. Снимай шорты и ложись на кровать.
Мать на всякий случай связала щиколотки и запястья сына колготками и подложила под попу большую подушку. Вошёл отец с тремя связками розог. Они были заранее вымочены для гибкости, зимой-то свежих побегов нет.
Макс отвернулся и закрыл глаза. Он ждал боли. И она пришла.
Хлёстко.
— Аййй!
Это было больнее простого ремня. Связка розог жалила и резала кожу, к тому же, отец сразу начал пороть с оттяжкой.
— Аааааааааааайй! Ау! Больно! Ай!
— Раз заслужил, так терпи, — более миролюбиво сказала мать.
Терпеть режущее жало было сложно. Где-то на 40-м ударе появились просечки, и когда их задевали прутья, Макс выл волком. Он уже миллион раз пожалел, что пошёл кутить с друзьями, пил и курил, и теперь дал себе железное обещание забыть о таких «забавах».
Из просечек пошла кровь.
— Дорогой, хватит, видишь, уже кровь выступила, — с материнской жалостью попросила мать.
— Хорошо, думаю, восемьдесят ударов отучили его навсегда прикасаться к «предметам смерти». Пойду выкину розги.
Мать развязала сына и стёрла носовыми платком кровь. Макс лежал на кровати и плакал, как пятилетний ребёнок. Мать положила его голову себе на колени, и он резко прижался к ней и заплакал ещё горше.
— Я…никогдааа не будууу… правдаааа…
— Тише, Максимка, тише, всё хорошо. Я рада, что ты всё понял, — обнимала его мать.
Нормально сидеть парень не мог ещё два дня и при друзьях старался скрывать это, но все видели, как он морщился, аккуратно присаживаясь на скамейку. Они ничего не говорили. Они всё понимали — многим из них тоже пришлось горько. А Макс в компании ни в какую не принимал стакан вина. Новый «учитель» оказался лучше старого.