Форум

Этот рассказ писал для меня один из местных авторов, когда мы оба были пользователями "голубого". Просто захотелось поделиться. Основано на реальных событиях.

Странности Валери

«Привет, я Валери, и мне 14», - выведенная почти каллиграфическим почерком фраза украсила верхнюю строчку чистого листа новенького блокнота. Девушка задумалась, по привычке прикусив колпачок ручки; мечтательно откинулась на спинку дивана. Ласковое апрельское солнце протягивало сквозь невесомый тюль свои теплые лучи, играя переливами на смоляных прядях её волос, щекоча кожу и заставляя Леру зажмуриваться. Всё внутри неё ликовало: через три дня день рождения, и они с мамой запланировали грандиозный праздник, а потом на целую неделю в Рим – город, которым она грезила, в котором мечтала побывать с самого детства, рассматривая на страницах книг знаменитые Колизей, Капитолий и фонтан Треви, мысленно переносясь к руинам античности. После долгих уговоров папа все-таки согласился на поездку. Все было готово: куплены билеты, разработан экскурсионный маршрут, даже чемодан собран, осталось потерпеть какие-то четыре дня. Лера вновь наклонилась к пристроенному на коленку дневнику, быстро заполняя страницу аккуратными строчками.

Дверной звонок свистнул канарейкой, и почти сразу из прихожей донесся мамин голос:

-Лера, к тебе.

-Заходи, Лёшик, - крикнула в ответ, не вставая с дивана, девушка, точно зная, что больше прийти некому.

С Лёшиком они дружили с детства. Точнее, с третьего класса, когда Лера перешла в их школу и стала его соседкой по парте. И хоть сейчас парень немного обижался на несуразное «Лёшик», из которого к пятнадцати годам явно вырос, девушке он был готов простить многое, со всей серьёзностью осознавая, что она для него уже давно больше, чем друг.
Лере мальчишка тоже нравился: неунывающий любитель забавных историй, но, вместе с тем, спокойный и вдумчивый, он, казалось, безупречно угадывал ее настроение, мог развеселить и ободрить, выслушать и поддержать; рядом с ним девушка ощущала тепло и уют, но в глубине души понимала, что он не герой ее романа, тяга к путешествиям и любовь к романтичным книжным сюжетам рисовала ей совершенно иные образы прекрасных принцев.
Одобряли эти отношения и родители Леры: помимо собственной положительности Лёшика не мог в нем не привлекать и еще один момент: его отец занимал не самый низший пост в местной администрации, а мать заведовала детским садом, что автоматически давало их семье статус благополучной.

-Домашку сделала? - Лёшик плюхнулся в кресло.

-А то! Аж до среды! - улыбаясь, отчеканила Лера.

-Тогда, может, погуляем? Или в кино?

-О! Кино! Давай? Я быстро!

Пока парень обувался в прихожей, Лера, почти не глядя, выудила из шкафа синее платье-лапшу, накинула поверх него ослепительно-голубое пальто, покрутилась перед зеркалом и через пару минут была готова.

-Мама, мы погулять!

-Не поздно! - раздалось из глубины квартиры.

До ближайшего кинотеатра на автобусе три остановки, но Лёшка предложил пойти пешком: погода хорошая, а сеансы - каждые два часа, на какой-нибудь да успеют. Лера согласилась: можно и вообще без кино, просто пройтись, подышать пьянящим воздухом бурной весны, поболтать о предстоящей поездке, помечтать.

-Домой только забегу на минутку.

Лёшка жил в десяти минутах ходьбы от Леры. Его двор, тихий и уютный, окружённый новенькими многоэтажками, прятался в тени ровно подстриженных тополей и пользовался большой популярностью у окружной детворы. Ближе к вечеру, когда малышня расходилась по домам, на скамейках и под грибками песочниц гнездовались стайки подростков.

-Смотрите, не безобразничайте тут! - грозила какая-нибудь покидающая свой пост бабка. Те только хмыкали и снисходительно кивали в ответ.

Но сегодня было как-то безлюдно и тихо. Лера присела на скамейку у подъезда, и почти сразу услышала хрипловатый насмешливый голос.

-Где дружка потеряла?

Девушка подняла глаза: перед ней стоял Матвей Кроссовский, больше известный как Шмель, а из-за его спины выглядывали бессменные сопровождающие Кузя и Саид. Кроссовский - высокий симпатичный восемнадцатилетний парень с хитрым прищуром голубых глаз, сын довольно известного в городе бизнесмена, был авторитетом среди местной молодёжи. Всегда одетый по последнему писку моды и имеющий на кармане неплохую сумму для личных расходов, он, впрочем, не гнушался мелким воровством и вымогательством, прессингом и шантажом. Быть в его ближайшем окружении считалось очень престижным, и многие хотели этого, но скорее из страха, чем из уважения: несмотря на то, что приближённым Шмеля приходилось делать за него всю грязную работу, это всё-таки лучше, чем стать жертвой его жестоких игр.
Кузя и Саид - оба коротко стриженные, коренастые, быковатого вида парни, схожие между собой и внешностью, и манерой поведения, верные адьютанты Шмеля, готовые по первому жесту исполнить любое его желание.
Лера отвела глаза, промолчала. Шмель мерил ее недвусмысленным взглядом, нагловато ухмыляясь и облизывая губы, и девушка интуитивно подтянула платье ближе к коленям, запахнула пальто. Лично сталкиваться с этой компанией ей не приходилось, но об их подвигах не слышал, наверное, только глухой.
В этот момент из подъезда вышел Лёшка и, увидев компанию, остановился, нервно поглядывая на парней. Шмель едва заметно качнул головой, и Кузя, словно верный пёс, ожидающий команды, тут же подошёл к Лёшке, ухватил за ворот куртки и протащил на несколько шагов вперёд, поставив перед боссом.

-Да пусти ты! - Лёшка вывернулся, пытаясь высвободиться, но тут вдруг резкая боль прострелила икру, нога подкосилась, и он припал на одно колено. Упал бы совсем, если бы не держал пнувший его Кузя.

Шмель надменно смотрел сверху вниз, гоняя во рту сгусток слюны, потом молча цыкнул сквозь зубы тонкой струйкой, прищурил глаза и вдруг, протянув руку, провёл кончиками пальцев по волосам Леры, наклонился, взял прядь и, поднеся к лицу, шумно вдохнул. И без того испуганная происходящим Лера застыла, кажется, даже не дыша. Шмель выпрямился, перевёл на Лёшку ледяной взгляд, едва заметно подмигнул, кивнул Кузе. Кузя отпустил лёшкину куртку, и тот, не ожидая, не удержался и рухнул на асфальт.
Троица не спеша удалилась. Лёшка медленно поднялся и сел на скамейку рядом с оцепеневшей Лерой.

-Чего им надо от тебя? - немного придя в себя, спросила Лера.

-Денег хотят, - мрачно ответил Лёшка.

-Какие деньги? За что?

-Да ни за что. Раз наехали - заплатил. Теперь постоянно трясут.

Лёшка досадливо отвернулся: показывать Лере слабость не хотелось, теперь будет постоянно спрашивать, да ладно бы просто спрашивать - пытаться помочь.

-Так родителям расскажи! - встрепенулась уверенная в найденном решении девушка.

-Ты чё? Каким родителям? Ты чё, не знаешь, кто у Шмеля отец? Кто ему хоть слово скажет? А мой, если узнает, что деньги брал, так вообще…

Лера смотрела перед собой рассеяно, понимая, что надо что-то делать, но что, никак не могла сообразить.

-Ладно, пошли, чё тут сидеть, - Лёшка поднялся первым и направился в сторону дороги.

-В кино уже как-то не хочется, - после долгого молчания проговорила Лера.

-Угу, мне тоже. Куда тогда? Может, на кольцевой? Или хотя бы дойдём, посмотрим, что идёт.

Кольцевым называли 88 трамвай, маршрут которого проходил почти через весь город, не совсем по кругу, но охватывал много интересных и значимых мест, а доехав до конечной, можно было посмотреть на строительство огромного развлекательного центра с аква-парком и трассой для картинга внутри, открытие которого с нетерпением ждал, наверное, весь город.
Дойдя до кинотеатра и решив, что ничего из идущего в прокате смотреть не хотят, Лера и Лёшка пошли на остановку. Пока ждали трамвай, а потом катались, Лера, не скрывая своей радости, рассказывала о предстоящей поездке. Лёшка улыбался снисходительно, но по-доброму: возможностей у его семьи было гораздо больше, чем у родителей Леры, и путешествию в Рим он не удивлялся, хотя и слушал девушку с удовольствием и даже дал несколько советов, какие места посетить.

К вечеру погода испортилась: небо затянуло тяжелыми тучами, поднялся пронизывающий ветер, заморосил дождь. Сумерки спускались на город стремительно; решив срезать, чтобы окончательно не промокнуть, ребята пошли через парк. До Лёшкиного дома оставалось всего несколько дворов, но дождь всё расходился и расходился, с быстрого шага пришлось перейти на бег.

-Догоняй, - обернувшись к Лёшке, бросила Лера, силясь перекричать шум дождя, и, едва успев повернуться обратно, рухнула на асфальт. Чувствуя, как защипало коленку, которую при падении, видимо не защитили тонкие колготки, она попыталась подняться, мысленно ругая себя за неуклюжесть и недоумевая, почему Лёшик не подошёл, чтоб помочь ей. Перед глазами девушки появились яркие даже в темноте белые кроссовки, а потом ее поставили на ноги.

-Добрый вечер. Какая неожиданная встреча.

Это был Шмель. Лера дернулась, силясь вырваться из его рук, вертела головой по сторонам.

-Пусти! Где Лёша? Лёша! - выкрикнула Лера и тут же задохнулась от неожиданной пощёчины. Шмель развернул ее спиной, прижал к себе одной рукой, другой зажал рот и потащил вглубь двора. Лера изо всех сил пыталась вырваться, хотела закричать, пихалась локтями, мотала головой, но хватка была слишком крепкой и выходило только сдавленное мычание. Беспрерывно хлещущий в лицо дождь неожиданно прекратился, а в нос ударил едкий запах плесени. Они спускались вниз по лестнице, Шмель немного ослабил руку у рта, и Лера стиснула зубами его палец.

-Ааааа! -заорал Шмель. - Ты чё, сука, совсем охуела??!!

-Отпусти!

Темный узкий коридор упирался в дверь, Шмель толкнул плечом, втащил Леру внутрь, с силой зажал в руке ее подбородок и потянул на себя, касаясь губами её губ. Девушку передернуло от запаха спиртного, она отпрянула, оттолкнула Шмеля, не сдержавшись, плюнула, целясь в лицо. Глаза парня вспыхнули ненавистью, он размахнулся и наотмашь ударил Леру по лицу.

-Сука!

Лера провалилась в темноту.

Какой-то противный звук, то ли скрип, то ли скрежет заставил Леру открыть глаза. Пытаясь сообразить, где находится, она обвела взглядом помещение: видимо, бывшая дворницкая, по стенам тут и там поломанный инвентарь, смятые ведра, черенки, лопаты с обломанным полотном; слева вдоль стены - обшарпанный диван и несколько нагроможденных стульев. На одном из них, оседлав верхом , сидел Шмель, не спеша потягивая из бутылки пиво. Заметив, что Лера пришла в себя, он поставил бутылку на пол, поднялся и медленно пошёл к ней. В ту же секунду в сознании девушки все встало на места. В отчаянии она дёрнулась, но поняла, что руки за спиной привязаны к чему-то холодному металлическому, прислонённая к стене, она сидела на облезлом, бывшем, видимо, когда-то полированном столе. Лера отвернулась, чтобы не смотреть на приближающегося к ней Шмеля, и встретилась глазами с Лёшкой; в нескольких метрах от неё, вывернув руки, его держали Кузя и Саид.

-Лёша! Пустите!

Те в ответ на крики Леры, ухмыляясь, только выше заломали парню руки; Лёшка непроизвольно наклонился ниже, приглушенно застонал от пронзившей плечи боли.

-Поори, поори, всё равно никто не услышит, - Шмель провёл ладонью по шее Леры и , словно фокусник, вытряхнув из рукава тонкую спицу, поднёс ее к горлу девушки, слегка надавив. На оцарапанной коже появилась крохотная капелька крови.

-А лучше расслабься и получай удовольствие. Поняла?

Лера слабо кивнула. Сопротивляться было бесполезно. Она отвернулась и отрешенно смотрела в стену, лишь бы не видеть ни скривлённого самодовольной ухмылкой рта Шмеля, ни затравленного взгляда поставленного на колени Лёшки.

-Ну, вот и умница. А дружок твой пусть посмотрит. Его предупреждали и не раз.

Слова полоснули сознание Леры. Неужели Лёшка предал её? Вот так запросто, чтобы отвязаться от долгов? Заплатил её телом? Лера закрыла глаза. Потом, всё потом. Сейчас она застыла, стараясь даже не дышать, чтоб не чувствовать исходящего от Шмеля алкогольного смрада.

Шмель чувствовал себя хозяином и не спешил. Запустив руку под глухой ворот платья Леры, он потянул его на себя, насколько позволяли связанные руки девушки. Лера подалась вперёд, по прежнему стараясь не смотреть на парня, тот коснулся губами уголка её губ, двигался дальше, слегка прикусил нижнюю губу, потянул на себя и стиснул зубы. Лера вскрикнула. Отстранившись, Шмель несколько секунд наблюдал за тонкой струйкой крови, стекающей по подбородку; собрал ее на палец и с демонстративным удовольствием облизал его, смакуя и втирая в дёсны солоноватую жидкость. Рука Шмеля скользнула по внутренней стороне бедра, твёрдые ладони развели ноги девушки насколько было возможно широко. Обтягивающее платье-лапша податливо поползло вверх. Шмель медленно расстегнул молнию и снял сапог с ноги Леры, достал из заднего кармана складной нож, подцепил им колготки у пальцев и резким движением вспорол тонкий капрон. Лера зажмурилась, когда холодное лезвие коснулось паха, но, доведя нож до пояса, Шмель отложил его, чуть приподнял девушку и стащил порванные колготки, оставив их болтаться на втором сапоге. Не открывая глаз, Лера чувствовала, как пальцы гладят её по животу, по бёдрам, время от времени с силой сжимая кожу; вскрикивая от боли, она неизменно слышала в ответ уже тихое, прерывистое «давай, давай, покричи». Руки поднимались от бёдер выше по спине, увлекая за собой платье; легко поддалась застёжка бюста, обнажая аккуратную девичью грудь. Лера, пытаясь хоть как-то прикрыться, инстинктивно свела плечи, открыла глаза. Шмель, все также ухмыляясь, смотрел оценивающе; похотливо гоготнул Кузя. Снова блеснуло лезвие ножа, и глаза девушки наполнились ужасом. Шмель разрезал одну бретель, отпуская к складкам пальто невесомое кружево, последнюю хрупкую защиту.

Шмель отошёл обратно к своему стулу, сделал несколько глотков из бутылки, закурил. Лера свела ноги, попыталась развернуться полубоком, надеясь, что от движения пальто хоть немного запахнётся. Шмель, оседлав стул верхом и облокотившись на спинку, наблюдал за ее попытками, задумчиво прищурив глаза. Лера понимала это, хоть за клубами табачного дыма почти не видела его лица.

-Чё ты ёрзаешь, сука? Не терпится? - голос прозвучал ровно, и девушке стало не по себе от такого спокойствия.

-Отпусти, пожалуйста.

Шмель хмыкнул. Громко заржали Кузя и Саид. Лера повернулась к ним, и они замолчали, не скрывая довольных улыбок. А дальше взгляд упал на Лёшку, и Леру передёрнуло: он пристально смотрел на неё, но в глазах читалось не так нужное ей сочувствие и участие, а неподдельный, какой-то животный, интерес. Лера отвернулась, стараясь скрыть лицо в воротнике пальто; слёзы давно подступили к горлу, и раздавленная унижением девушка больше не могла их сдерживать.

Когда Шмель подошёл, Лера повернулась к нему попросила чуть слышно:

-Не надо, пожалуйста.

Шмель, цокая языком, отрицательно покачал головой. Лера снова отвернулась и чувствовала себя тряпичной куклой, когда он раздвинул её ноги и, перехватив под коленями, резко потянул на себя. Она слышала, как звякнула пряжка и вжикнула молния на его джинсах, и зажмурилась, зайдясь в беззвучном плаче. Снова подняв к плечам сползшее, было, платье, Шмель, придерживая девушку за спину, сжимал по очередно то одну, то другую грудь, прикасался губами, ощутимо прикусывал, оставляя на нежной коже засосы. Левая рука, скользнув вниз, отодвинула тонкую ткань кружевных трусов, и Лера из последних сил забилась, замотала головой, замычала, пытаясь вырваться.

-Не рыпайся! - Шмель снова ударил девушку по лицу. Лера замерла, но удар по второй щеке всё же последовал.

Дальше для Леры всё было словно в тумане. Треск разрываемой ткани показался оглушительным. Как будто наблюдая за происходящим со стороны, она видела, как Шмель плюнул себе на пальцы и отвел руку вниз, а потом резкая боль словно вспорола её нутро, заставила взвыть и на мгновение вырвала из сознания. Но Шмель как будто ничего не заметил, одной рукой держа девушку под колено, другой сжимая её ягодицу, он продолжал методично двигаться.
Лера обмякла, отрешенно глядя перед собой. Как будто всё сон. Голоса тихие и далеко.

-Кузя, - Шмель застегнул молнию на джинсах, закурил.

К груди Леры прильнули слюнявые губы. В нос ударил противный запах пота, жадно хватающие тело руки показались липкими и влажными. Потом их сменили тёплые и немного шершавые. Потом её собственные руки, занемевшие от долгого неудобного положения, повядшими плетьми повисли вдоль туловища.

-Вали.

С трудом передвигая ногами, Лера поднималась по ступенькам, а потом, завернувшись в пальто, медленно плелась по тёмной улице. Тело, сжираемое изнутри огнём, колотил озноб. Разбитые губы саднили, каждый шаг отдавался гулом в голове. Набрав цифры домофона, Лера вздрогнула от показавшегося чужим голоса.

-Папа, это я.

Едва двери лифта открылись, девушка рухнула на руки к отцу.

-Кто?! Лера, скажи, кто?! Убью!! - отец мерил шагами комнату, в бессильной злобе сжимая руки в кулаки.

-Я не знаю их, папа, - Лера отвечала сухим бесцветным голосом. Она лежала на диване, подтянув к животу колени, и обводила взглядом один и тот же перекрещенный изнутри квадрат на покрывале, словно пытаясь найти в этой нехитрой геометрической фигуре какую-то опору.

-Лерочка, давай переоденемся, надо в ванную, - в который раз попросила мать, едва касаясь волос девушки. Она с трудом сдерживала слёзы, глядя на дочь, хотела обнять, прижать к себе и укачивать на руках, защищая от всего мира, как когда Лера была совсем маленькой девочкой, но боялась прикоснуться и причинить новую боль, которой и без того сейчас у неё был избыток.

-Сейчас, мама, ещё немного.

Лера молча смотрела в зеркало, прислушиваясь к своему телу. На коже все ещё ощущались чужие руки, и ей хотелось, сделав надрезы вдоль плеч, стащить её с себя и выбросить, как выбрасывают надоевшую или безнадёжно испорченную одежду. Душ не приносил облегчения. Ощущение, что Леру вываляли в грязи, никуда не делось. Синяки принимали очертания пальцев, укусы проявлялись лиловыми овалами. Девушка сосредоточенно проводила по каждому из них мочалкой, словно они были нарисованы и можно просто так взять их и стереть.

-Лера, всё в порядке? - аккуратно постучала в дверь мать.

-Да, мам, скоро выйду.

На кровати лежала приготовленная матерью фланелевая пижама, и Лера надела её с удовольствием, погружаясь в мягкость и тепло ткани. Закутавшись в одеяло, девушка тихо попросила:

-Мам, посиди со мной.

Мать держала в руке ладонь Леры, другой ласково гладила её по плечу, и Лера была благодарна за это молчаливое понимание, за отсутствие лишних, пусть даже как никогда важных и уместных вопросов, за возможность просто побыть собой.

-Почитаешь мне?

-Конечно, - мать мягко улыбнулась Лере. На книжной полке среди учебников, тетрадок и пособий всё ещё стояла старая потрепанная книжка со сказками. Мать взяла её и снова улыбнулась: между страницами лежала закладка - бумажная бордовая косичка, сплетенная маленькой Лерой.

-Про прекрасное сердце, - Лера натянула одеяло до подбородка и прикрыла глаза.

В детстве она всегда так делала и засыпала, чаще всего, не дослушав и половину сказки, хотя иногда, когда спать не очень хотелось, они с матерью, усевшись поперёк кровати и прислонившись к стене, укрывались одеялом или пледом, и тогда Лера, внимательно следя за событиями, то и дело задавала вопросы и с удовольствием рассматривала маленькие черно-белые картинки, подбирая к ним строчки из текста и нередко домысливая.
-В одном маленьком королевстве… - начала, было, мать, и почувствовала, что Леру бьет дрожь. Девушку трясло от беззвучных рыданий. Лера не могла больше сдерживаться, слёзы текли по щекам крупными каплями, не останавливаясь, душили, словно толпясь в горле, нетерпеливо ожидая своей очереди. Из груди Леры мучительной болью, словно уходя, вырывал с корнем все её внутренности, вырвался по-звериному протяжный вопль:

-Почему??

На крик в комнату вбежал отец и растерянно остановился в дверях. Мать приложила палец к губам. Он понимающе кивнул, шумно выдохнул, присел на краешек кресла, обхватив голову руками.

Прошло три дня. Лера проснулась с мыслью, что сегодня могло бы стать самым счастливым - день рождения и долгожданная поездка, но теперь все планы остались где-то в прежней жизни. Отец уже ушёл на работу, мать, все эти дни не отходившая от Леры, спросила, сможет ли она побыть дома пару часов одна.

-Мам, занимайся своими делами и не беспокойся, ничего со мной не случится.

Оставшись одна, Лера достала блокнот, быстро пробежалась глазами по строчкам, криво усмехнулась своей наивности и вырвала страницы. Скомкав исписанные листы, она убрала их в ящик стола; в мусорку нельзя - вдруг у родителей возникнут лишние вопросы.

«Привет. Я Валери. И мне 14.»

«Пятнадцать же. Сегодня пятнадцать». Лера посмотрела на себя в зеркало: прокушенная губа, раздувшись, уродливо горбилась коркой запекшейся крови. От бессонных ночей под глазами появились тёмные круги, и теперь плавно перетекали в налитые фиолетовым скулы, а оттуда ниже, к уголку рта и подбородку.
Лера зажмурила глаза, задержав дыхание на несколько секунд. Выдохнула. Приставила к корням волос у лба гребень. Нажала кнопку. Негромко зажужжав, машинка плавно поплыла; как листья от сильного ветра, посыпались на стол смоляные пряди.

Тишину нарушила трель дверного звонка. Лера открыла, и стоящий на пороге Лёшка отпрянул. Девушка отошла в сторону, пропуская его внутрь. После того вечера они больше не виделись, и сейчас Лёшка виновато отводил глаза. Лера, напротив, смотрела твёрдо: кажется, Лёшик, её Лёшик, перестал для неё существовать, или просто все её чувства сейчас, словно повинуясь усилию воли, замерли где-то глубоко внутри.

Лёшка по обыкновению уселся в кресло. Лера забралась на кровать, подтянула ноги, смотрела на него пристально и спокойно, словно спрашивая глазами: «Ну, и? Что скажешь в своё оправдание?»
Парень никак не мог подобрать слов, чтоб начать разговор. Видеть изуродованное лицо и обритую голову Леры было невыносимо, тем более сам он отделался несколькими ударами поддых, ну и ещё по ногам досталось немного, когда Кузя и Саид пытались поставить его на колени.

-Лер, - начал, было Лёшка, но девушка вопросительно вскинула брови, и он осекся. -Просто отец не отпускал никуда, после того… Добавил ещё.

Лера едва заметно усмехнулась.

-Покажи.

Лёшка немного стушевался, но всё-таки поднялся с кресла и только сейчас понял, что всё ещё держит в руках маленькую голубую коробочку, перевязанную серебряной лентой - подарок Лере; несколько секунд покрутил ее и поставил на стол, повернулся и потянул кверху толстовку, обнажая покрытую фиолетовыми петлями спину.

-И всё? - ледяным тоном произнесла Лера.

Лёшка посмотрел ей в глаза, во взгляде появилось недоумение.

-Только по спине? - казалось, Лере начинает нравиться эта игра, смущение парня явно её забавляло.

Лешка покраснел, отвернулся, буркнул под нос:

-Не только.

-Покажи!

Теперь он обернулся резко, глаза сверкнули жгучей обидой.
Лера вдруг рассмеялась, неожиданно громко, раскатисто, зло, - и так же резко замолчала.

-Хочешь меня? - она поднялась с кровати и стояла, теребя пояс халата.

Лёшка снова покраснел.

-Лер, ну зачем ты так? Я же ничего не знал.

-Не знал? Или предпочёл не думать об этом?

Лёшка молча рассматривал узор ковра на полу. Тишина начинала напрягать.

-Хочешь меня? - после продолжительной паузы повторила свой вопрос Лера.

Парень сглотнул подкативший к горлу ком, голос предательских дрогнул.

-Да.

Лера потянула пояс, скинула на пол тонкий халат. Лёшка медленно поднял голову, и его лицо болезненно скривилось: он впервые видел обнаженную девушку, но все эмоции перекрыл шок от почти сплошь покрытого синяками тела. Быстро сняв толстовку, Лёшка осторожно обнял Леру, притянув ее к себе, и зашептал:

-Прости меня, прости! Тебе так больно было, а я… я ничего не сделал… Прости, Лерочка!

Он отстранился, пытаясь заглянуть девушке в глаза.

-Зачем ты это? - провёл рукой по голове Леры, - зачем?

Пальцы скользили вниз, почти невесомо касаясь лица, шеи, и остановились на груди, рисуя невидимые линии вокруг соска. Не убирая руки, Лёшка наклонился и коснулся его губами, и только сейчас почувствовал, как напряжена девушка. Подняв голову, он увидел, что, закусив нижнюю губу, Лера плачет.

«Блять! Какой же я идиот!» - подняв халат, Лёшка быстро накинул его на Леру и завязал пояс; посадил девушку себе на колени, укутал пледом, укачивал, время от времени повторяя «все будет хорошо».

Лера открыла глаза и посмотрела на часы - утро, получается, спала почти сутки. Впервые за последние дни ей удалось выспаться. В кресле, запрокинув голову и вытянув почти на всю комнату длинные ноги, спал Лёшка. Девушка провела рукой по голове, убедившись, что не приснилось, потянулась за блокнотом.

Вдох - выдох. Вдох - выдох.

«Привет, я Валери, и мне 15»