Форум

~~За спичками~~ За тазиком

Cело Хацапетовка.
Усадьба колхоза имени Тилля Линдеманна.
30 декабря 20....г.
17ч.03 мин по Гринвичу.
-4 градусов по Фаренгейту.
Атмосферное давление 101 КПа.
Ветер с соседнего химзавода, т.е. зюйд зюйд вест.
Содержание воздушной среды соответствует санитарно-гигиеническим нормам.
Осадки в виде легкого снега.
Радиационный фон 0,13 мкЗв/час, что также соответствует норме.
Одним словом, жить можно!

Невысокая женщина в овечьем тулупе и платке из козьего пуха не стала дожидаться, пока кто-то ответит на ее стук в дверь...
- Прохоровна, ты дома? А?
- Да тута, туточки я, - раздался в ответ бодрый женский голос из глубины добротного сельского дома.
А вскоре появилась и сама хозяйка.
- Петровна, ой, радость моя! Чо стоишь как не родная? Давай, скидавай свой тулупчик и проходь, а то уж пару дней как тебя не видно!
- Да, я ж тока на минутку, чаевничать времени совсем нету. Сама знаешь, Новый год на носу, а делов выше крыши.
- А хто сказал, что я тебе чай наливать буду! У меня и покрепше кой-чего имеется, - произнесла Гликерья, хитро кивая в сторону литрового бутыля с липовой медовухою.
Петровна, повесив на вбитый в бревенчатую стену толстый гвоздь свой тяжелый тулуп и сбросив в сенях с ног валенки, неспешно последовала за хозяйкой.
- Я, Прохоровна, к тебе за тазиком зашла. Лишнего не найдется?
- Чо тож оливьешкой решила свого мужичка на Новый то год побаловать? Так я вон один тазик уже накрошила, а в другом у меня холодец в погребе студится. А то какой Новый год без оливьешки да холодца! Осталось тока пельмешек сотенки три - четыре слепить и можно отмечать начинать. Дала бы тебе корытце, да в нем Митяйка мой розгачи на зиму для меня засолил.
- Любит же тебя Митяйка, аж завидки берут! - произнесла гостья. - А мой-то меня таким вниманьем уж давно не балует.
- Скажешь тоже, балует ! Раньше, вон, почитай кожну субботу после баньки говорил мне ласково "Ходь, голуба моя, на лавку!", а теперича, пока зад сама перед ним не оголю да не повиляю им, тока после ентого в нем былое просыпаться начнет.
- Так у твоего-то хоть просыпается, а у мого уж много лет крепким сном как дрыхнет. Хоть заголяй перед ним свои телеса, хоть не заголяй, толку все одно нету. А, кстати, твой-то где?
- Да Митяй мой с Митричем в лес подались, за елкой. Решили воспользоваться тем, что Егорка, наш лесничий, все никак от католического Рождества не отойдет.
Гостья удивлено посмотрела на Прохоровну.
- А елка-то вам на кой ляд? Вдвоем же живете. Детки да внуки в городе...
- Так и я о том же, Петровна, скока раз ему талдычила! А еще эта елка стоять будет аж до самого тайского Нового года, пока вся не осыплется до последней иголочки и пока я сама ее на своем горбу из хаты не выпру. Мой Митяйка все на традицию ссылается. Без запаху этой елки ему ж и Новый год не Новый год !
- Небось под елку-то подарок еще положит? - поинтересовалась Петровна.
- Ага положит...Я ему ентот подарок в одно место засуну, как из лесу возвернется! Ирод этакий!
- Ты это чего, Прохоровна?! - удивленно произнесла Петровна. - Ты ж тока его восхваляла, а теперича озлобилась в одночасье, как та баба Горгона. Не похоже это на тебя! Давай-ка сказывай, что случилось? Я уж думала, он тебе сапоги новые на зиму подарит аль шубейку теплу.
- Да на кой ляд мне, Петровна, сапоги эти зимние! Лабутены еще скажи! Вон в валенки ноги свои сунула и "вперед заре навстречу" по нашему Бродвею сугробы мерить! А для осени для наших хлябей пару резиновых сапог имеется. А мог бы ведь к Новому-то году новый котел к баньке справить, а то старый уже на ладан дышит того и гляди крякнется. Штакетника для забора мог бы подкупить, а то не забор, а решето какое-то, через которое собаки всяки приблудшие туда-сюда шастают. В том году вон хоть картину подарил.
Гликерья кивнула в сторону висевшей на стене репродукции.
- Гоген штоль?
Хозяйка не могла не скрыть своего удивления.
- А ты, Петровна, про Гогена откедова знаш?
- Так я ж не тока про него знаю. Мой, когда Тулуза-Лотрека мне подарил на днюху-то, аж целую лекцию мне прочел. Вспомнил, как я по молодости лет в клубе нашем народные танцы отплясывала, а он на гармошке играл. Вот и сравнил меня с этими картинными плясуньями. Я ж тогда, Прохоровна, до самых слез расчувствовалась. Ладно, не томи, давай-ка сказывай, что ж тебе твой Митяй подарить-то решил?
Гликерья, не спеша встав cо своего табурета, переставила его поближе к столу.
- И ты, Петровна, к столу давай двигайся, щас мы с тобою медовушкою малость побалуемся, а то без нее как-то язык не поворачивается о подарочке мого дедка разговор-то вести.
Гостья последовала примеру хозяйки, переместившись за стол, и не стала себя уговаривать в дальнейшем.
- Ну как?
- Хороша у тебя, Прохоровна, медовуха, такую грех не выпить!
- А то!
- Так ты, давай, сказывай-то про подарочек.
- Ой, да стыдно мне, Петровна, срам этот из этого мешка доставать!
- Из какого?
- Да вон с того... Сховать его в кладовке мой Митяйка решил, думал, что я его схованку не найду. Ведь я ж скока лет вместе с ним прожила, а он все в прятки играет. Вот пред Новым годом порядок в кладовке навести решила, а то барахла всякого скопилось, словно у того Плюшкина. Думала, хоть от чего-то избавлюсь, стала разбирать, а там вот...Мешки незнакомые какие-то лежат, проверить решила. Матерь божья! Ой, лучше бы не глядела!
- Ну не тяни, Прохоровна! Сама ж знаш, я ж могила - нихто не узнает!
- Ладно, коль обещаешь не говорить, покажу.
На время покинув свое место, хозяйка подошла к окну и, подняв со слегка брезгливым видом один из мешков, вернулась с ним обратно к столу.
- Не, ты как хош, а еще раз по половинке налью. Уж больно стыдно.
Пропустив вторую, Прохоровна сунула руку в мешок и тут же извлекла из него первое, что попалось.
- Это, Петровна, кляп. Эт чтобы баба иль мужик не орал на всю округу, когда его по заднице лупцуют. Ведь придумаю же хрень такую! Можно было бы репой или свеклой обойтись, так нет, им кляп подавай!
Немного повертев в руках кляп, Прохоровна тут же кинула его обратно в мешок, достав на этот раз из его чрева следующий предмет.
- А это, Петровна, флогером называется. Дрянь дрянью! Ты тока потрогай, потрогай! Ведь замша голимая! Да моему бабьему заду от этого флогера-флюгера ни холодно, ни жарко! Вот на кой ляд он нужен? Ну скажи мне! Вон к речке сходил бы, тальника наломал бы, в кадку с рассолом огуречным сунул бы. Дешево и сердито! А уж как пробирает, когда от души прутиками этими по моему тельцу манясь погуляет! А флогер тогда на хрена подарить решил?! Разве что комаров да мух им по дому гонять.
Петровна все-таки допила то, что Прохоровна налила ей во второй раз.
- Удивляюсь тебе, соседушка, вродь по соседству стока лет живем, а ты словно из другого мира явившись.
- А ты, Петровна, скажи свому, чтоб он к инету подключился, вот и ты на много глаза свои откроешь. Тока сама хорошо гляди, куда он шастать станет, а то неравен час сыщет там какую-то молодуху с большими дойками и прощевай, разлюбезная Вероника Петровна! Я за своим-то постоянно гляжу, шоб не дай бог чего! Не, ну есть там еще и нормальные форумы.
- А что это такое? Эт ты про какие фору..?
- Форумы? А это, типа, как мы в нашей деревне на завалинке собирамся да судачим про меж собою о жизни нашей деревенской, про мировые цены за баррель нефти на заморских биржах, про Шамбалу с торсионными полями и прочу фигню. Тока у нас на завалинке-то мы друг дружку знамо, а там люди друг дружку в глаза не видят. Вот и не знаш, правду они говорят или чушь всяку несут. Рассказы там всякие сочиняют, как будто акромя них некому эти рассказы писать. Порою такое там нацарапают, что хоть стой, хоть падай! Но я свому строго наказала, шоб он там с девками особо не лямурился, а то тут же его забаню.
- В какую это баню? - поинтересовалась гостья.
- Да не в баню! Едрить твою налево! Слово у них такое чудное есть. Забанить - это, типа, пинка хорошего под зад дать и с завалинки ихней шугануть на время. Но я свого могу по-иному забанить.
Прохоровна крепко стукнула кулаком по столу, от чего стоящие на нем кружки с ликами вождей марксизма-ленинизма слегка подпрыгнули.
- Митяй меня слушатся. Да, видать, все-таки не доглядела, раз он к этим звращенцам бдсмщикам поперся.
- А это еще кто такие?
- Да есть там еще взрослые тетьки с дядьками, которые в детстве в игры не наигрались, вот и, выскочив из своих детских штанишек, решили в них еще позабавиться.
- Не знала о таком. Не слыхала. Взрослые, вродь, а все в игры играют. Чудно как-то!
- Так я о том же. А еще у них, как у Ленина. Помнишь, в школе проходили по истории эти... Тезисы...Верхи не могут управлять, низы не хотят жить, как раньше. Помнишь?
- Эка ты дала, Прохоровна! Нашла что вспомнить! Школу! Сама знаш, как я там училась. Через пень-колоду!
- Тому тебе от тятьки и деда попадало. Ничо не помнишь! Зато про всяких там гогенов и тулузов знаш... Так вот, у них тож есть эти верхи и низы, одни, значится, командуют, а другие должны им подчиняться и в ножки всякий раз кланяться.
- Это, типа, как раньше помещики и крестьяне?
- Ага, типа того...А подчиняться ежели низы не захотят и вредничать начнут, так за то их эти верхи отстегают крепко. А могут еще и веревками их обмотать, чтобы не рыпались и место свое знали. Это у них бондажом называется.
- Ой! - вдруг прервала рассказ гостья. - Так я тож наказать могу. Я что, тож верх получается? Или как там?
- Это кого ж ты, голуба, наказать-то можешь?
- Да как кого! Внучку свою, Веруньчика. Что ни лето, то мои взрослые детки все сбагрить ее норовят к нам, мол у нас тут воздух чище да продукты натуральные. Без этих... Пестицидов.. Мне, конечно, отрада Веруньку летом видеть у себя, да уж больно внучка у меня шебутная, все лето в дом не загонишь. С утра глазки свои продерет, на скору руку щеки себе завтраком набьет и айда на целый день на улицу босячить. Только под вечер заявится вся чумазая, взлохмаченная, словно тот чертенок. Иной раз простишь это чадо, а иной раз возьмешь тонкую хворостинку в руку или крапиву да с десяточек раз по голышам ей отпишешь. Думаешь, помогает? Как бы не так!
- Да не, Петровна, эт совсем другая "завалинка", она у них воспитательная называется, там все пишут, как правильно спиногрызов этих надо воспитывать. А то мы с тобою не знам! У них там таких "завалинок" аж целых три. Аль четыре...
- Деда мого, царство небесное, на енти форумы ваши нету. Он показал бы всем, как правильно воспитывать надо! Тятька с мамкою в работе постоянно были, тому частенько все на деда нашего ложилось, на Федора. А дедуля Федор у нас же старой закалки был, всех этих макаренков не читывал. Помню, частенько не разбирался, кто прав, а кто нет. Все ответ хором держали! Посадит нас всех деда в сенях на лавку, подымит своим самосадом, постыдит нас как следует, а затем давай по одному к себе на беседу в большую комнату звать. А там уж другая лавка стояла. Дедуля ее все мокрой называл, из-за того что слез на ней было пролито немало. Вначале старшого братца Ваську, затем за сестренку мою Настеньку брался. Стрекоза она еще та была! Дедуля считал, что старшие всегда в ответе должны быть и во всем младшим пример показывать. Вот они и первыми на мокрой лавке и отдувались под дедовской хворостиною. А уж затем до нас, малышни, черед доходил. Летом-то в сенях еще тепленько было, а как осень наступала, то сидеть там студено становилось. Сидишь в одной ночной сорочке и дрожишь, как тот лист осиновый, а вдвойне дрожишь, когда слышишь, как дедуля в старших ум-разум вселяет. А как до самой черед доходит, так дрожь така брала, что ноги просто идти не хотели. А дедуля ждать не любил и говорил при этом: "Тот, кто медленно идет, тот добавочку несет". Дедуля был хоть и строгий, но не помню, чтобы он уж шибко ругался за наши проказы. Прошлепаешь к нему, а он тебя на коленки свои посадит, успокоит, а то слезы с соплями платочком вытрет. А как же без них было! Потом на стол кивнет, где леденцы рассыпанные лежали. Ну кто от них мог отказаться! "В баньке мамка хорошо парила? Вот сейчас и поглядим". Но на этот раз уже не в сторону сладостей, а в сторону лавки кивает. Сестренка Настенька подойдет, молча сорочку с меня поможет снять и встанет с нею подле лавки. Она тоже могла успокоить, а еще могла ладошкой по попе слегка шлепнуть любя. Настеньке из-за меня, дурехи малолетней, ох как частенько от дедули перепадало, но она за то на меня никогда обидок сильных не держала. Всякий раз меня жалела после дедовской розги. Чайком меня напоит, места мои посеченные гусиным жиром густо помажет, чтобы проходило быстрее. А как помажет, то рядом приляжет и сказку перед сном расскажет. Чо, мож, не веришь? На вашей там завалинке, тьфу ты, на форуме, небось, о таком не говорят?
- Да о разном говорят , а ты пока глянь, что мой еще решил мне подарить!
Сказав, Прохоровна извлекла из мешка какое-то кожаное изделие, от вида которого Петровна была готова сползти под стол от смеха.
- Ну рассмешила, так рассмешила!!! Митяйка что, давно твоих грудок сладких не видал?
- На голову я ему ентот лифчик надену! А вот енто знаешь я куда ему засуну?
Прохоровна, наклонившись, вытащила из мешка еще какую-то коробочку. Петровна тут же взяла ее в руки и попыталась прочитать, что было написано на ней.
- Ой, очи, на грех, дома оставила, не пойму, шо написано.
- Да ел@а, Петровна, там написано, тока более мудрено. Ленивые, Петровна, мужики стали, уж слишком дорожить стали своим "хозяйством". Мол, оно, как жизнь, дается тока один раз и надо пользоваться им лишь по большим праздникам.
- Прохоровна, а мож, твой все ж для кого-то иного этот подарок приготовил? Мож, не доглядела все-таки?
- Факт, не доглядела, раз Митяй в интернет-магазин за этим барахлом поперся! Стерегла, стерегла, да, видать, где-то все ж оступилась, слабину дала, не доглядела. Вот он и нырк туда, в гребаный интернет-магазин!
- А что это за магАзин такой? Эт для партийных что ль?
На этот раз было очередь смеяться Гликерье.
- Эх, тундра ты, Петровна! Для каких таких партийных, скорее для беспутных! Это типа нашего сельпо, тока ходить никуды не надо. Сидишь себе на заднице, семечки лузгаешь, на экран смотришь и выбирашь, шо себе такое бы купить.
- Да ладно!
Глаза Петровны округлились от удивления.
- Не веришь? А вот в следующий раз заходи, пока Митяя дома не будет, мы с тобою, подруга моя, пошопимся вволю, а потом нам все это по почте пришлют. Вот увидишь!
- И чо, вот так все можно купить? - все не могла поверить Петровна. - Даже кокосовый уголек?
- Эка, Петровна, ты даешь! Кокосовый уголек ей подавай! А чем тебе, радость моя, нашенский березовый уголек не угодил для процесса вторичной фильтрации? Аль колонка твого аппарата тока на импортном сырье фурычит?
- Так мой дедок считает, что кокосовый уголек лучше сивушные масла связывает. Знаш, какой мягенький первачок после него получается!
- Наверное, у твого после второго стакана и эти тулузлотрековские плясуньи перед ним оживают и плясать канкан начинают, - слегка съязвила Гликерья.
- Скажешь мне тож. А ты, Прохоровна, не думала о том, - гостья сделала небольшую паузу, - а мож, все ж нашел он себе на энтой бдсмовской завалинке, ну, эту...Ну, нижнюю, вот и подкупил ей к Новому году все это барахло.
- Да откель у нас на деревне бабы-то бесхозные?! О чем ты, Петровна!!! Все при законных мужьях, которые по большей части сами нижние, ибо голос свой на баб не повышают. Что баба сказала, то мужик сделал!
- А аптекарша наша, Зинка? Она ж незамужняя пока...
- И вправду, вроде бы баба ничего из себя, а все олигарха с нефтяной задвижкой себе дожидается. Так и мхом зарастет, большой и светлой любви не узнавши. Петровна, а давай-ка мы этой Зинке эту самую елду к Новому году и подарим, мол, типа, нашли у порога твоей аптеки, мол кто-то "запаску" свою случайно обронил. А ты, Петровна, ее еще размалюй, эту фиговину. Ну, ромашки всякие, розочки на ней нарисуй, чтобы и глаз радовала! Ты ж у нас мастерица всякие узоры рисовать. Вон нашему трактористу Бориске как лихо его "Белорусь" оттюнинговала!
- Да не, Прохоровна, не потащу я этот срам домой. А то, боюсь, мой часом увидит это, так к нему еще "кондрашка" и заявится. Значит, все ж думаешь, он для тебя все это приготовил?
- Я не думаю, Петровна, я знаю. Там на самом дне мешка еще бумажка лежит, на которой мое имя написано. А в другом мешке подарок для нашей городской внучки Галинки. Да я рассказывала про нее.
- Что-то помню, а что-то нет.
- Да старшого моего, Алешки, приемная дочурка. Он же супружницу свою с "прицепом" взял. А "прицеп", скажу я тебе, ох какой непростой! А язычок какой у нее острый, так и хотелось его горчицей намазать.
- Ты это, Прохоровна, брось!
- Да это я так. Как-то не понравилась она мне поначалу. Нахамила, нагрубила нам, старым. Но сноха моя Маринка, молодца, взяла ремешок да при нас, стариках, показала ей, что старших надо чтить и уважать. Хорошенько булки ее заголенные под цвет пролетарского флага разукрасила!
- Да неужто вот так взяла и выпорола?
- А то! Я ж до этого Маринку не очень долюбливала, а после того, так она это чадо несовершеннолетние образумила, так я ее даже зауважала. Так вот, Петровна, знаш, что мой решил внучке Галинке-то подарить?
- Не стану гадать, давай показывай!
Прохоровна подошла ко второму мешку и извлекла из него небольшой пучок веточек, перевязанный пестрой ленточкой.
- Это, Петровна, у нас Дед Мороз добренький, все подарком деткам дарит. А там, за бугром, строгий и справедливый: подарки только послушным деткам, а те, кто в году вел себя плохо, тому не подарки, а вот это, - сказала Гликерья, пару раз взмахнув в воздухе пучком прутьев.
- Прохоровна, так это у них, там. А мы ж все-таки здесь, и пущай Дед Мороз тоже будет нашенским.
- Так я тож об этом думала. Вот чего только внученьки подарить, чай уже не маленькая? Из кукол уж выросла. Вот и голову ломаю.
- А ты ей книжку какую-нибудь в мешок положи. Уж книжке она точно обрадуется.
- Так за книжкою в город надо ехать.
- Зачем ехать, Прохоровна? Я у свого деда конфискую, он в последнее время шибко в чтиво ударился. В последний раз я у него какую-то Муру нашла. Обложка красивлючая, а книжка мура-мурою. С десяток страниц отслюнявила и ни хрена не поняла. Может, внучка ваша поймет. Молодежь-то сейчас совсем другие книжки читает.
- А хто написал-то книжку эту?
- Я ж те говорю, Прохоровна, Мура...Помню... - Петровна зачем-то посмотрела на потолок, после чего шлепнула себя ладонью по лбу. - Вспомнила! Мураками! Ой, что-то я у тебя, Прохоровна, засиделась, а то Митяй сейчас с елкою вернется, а мы тута с тобою лясы точим, а тебе еще пельмени лепить. Ладно, коль тары у тебя лишней нету, пойду-ка я еще к Семеновым, те, я слыхала, на Новый год к детям своим в город собрались, думаю, готовить особо не будут.
-----------------------------------
В десятке метров от забора дома деда Митяя и Гликерьи Прохоровны.
Дата та же.
Время не деревенском "Биг Бэне" 18ч.33 мин по Гринвичу
(вышеперечисленные параметры остались те же)

Два мужика, опустошив чекушку, занюхивают ее ароматной, пушистой хвоей.

- Спасибо, Митрич, что компанию мне составил, а то я бы один эту елку точно не уволок бы.
- За спасибо сапоги не сошьешь, - хитро улыбнулся Митрич, похлопывая Митяя по плечу, - так что готовься, сразу после Нового года пойдешь со мною на рыбалку. Ты как?
- Пойду, ежели Гликрьюшка моя согласится.
- А ты что, Митяй, без нее никак?
- Да, Митирич, я ж с нею как та ниточка с иголочкою. Куды она, туды и я, куды я, туды и она.
- А чего ж она с нами за елкою не пошла в таком случае? Аль она у тебя в партии "зеленых" состоит?
- Да нет, Митрич! Прохоровну я в тылу оставил, чтобы она тесто для пельмешей замесила.
- Ну коли так, то причина уважительная, - согласился Митрич.
- Слушай, Митрич, дело у меня к тебе имеется. Ты ж в этом году опять в Деда Мороза обрядишься и поздравлять нас пойдешь?
- Так правление опять велела, а я супротив как бы не могу, а то анафему на себя накличу.
- Тогда погодь, я шас мигом. Я мигом!

Дед Митяй и впрямь оказался скоростным.

- Во, Митрич, этот мешочек моей Прохоровне торжественно вручишь, - произнес запыхавшийся дед Митяй, протягивая своему другу какой-то объемистый сверток. - У меня, правда, был еще один для нее подарочек, который я ей еще к 1 апрелю собирался вручить, да вот в суматохе немного позабыл про него. Да и фиг с ним! Небось, она его нашла давно, а этот я получше спрятал. Ну все, давай, Митрич, с уходящим тебя годом!
- И тебя, Митяй, с уходящим! - произнес Митрич, дружески обнимая своего старого друга Митяя под мелодию колыбельной в исполнении Rammstein, которая доносилась из соседнего двора.